"Мы начинаем ценить то, что у нас есть, когда оторваны от этого. Я думаю, что, возможно, каждому стоит попробовать для разнообразия поработать вахтой"

– Вы с детства мечтали работать в горнорудной или металлургической отрасли?

– Если честно, нет. Еще в 11 классе я хотела стать экономистом. Я ходила на подготовительные занятия в Аэрокосмическую школу, и больше всего мне нравился предмет экономика, мне нравилось решать задачи, и у меня это хорошо получалось. Но на тот момент моя двоюродная сестра преподавала в Институте цветных металлов и материаловедения на кафедре обогащения полезных ископаемых. И, когда я выбирала, на какую же специальность мне подавать документы, я решила зайти к ней, узнать, что же такое обогащение полезных ископаемых и с чем его едят. До сих пор помню фразу, которой она описала будущее обучение: «учиться будет сложно, но интересно» – вот это и зацепило.

И к тому же я поняла, что, если у тебя техническое образование, инженерное, у тебя точно будет работа. Какую должность ты займешь, станешь ли ИТРом – это уже будет зависеть от того, как ты себя проявишь. Но по крайней мере работу ты найдешь всегда. Специалистов по обогащению, например, не так много, и они востребованы.

– Помните, как впервые попали на ГОК?

– Когда мы учились на третьем курсе, у нас была ознакомительная практика, я месяц работала на Горевском горно-обогатительном комбинате, где перерабатывали свинцово-цинковые руды. Там я своими глазами увидела, как выглядит настоящее производство, что такое флотация и в целом как, в каких условиях вообще работают люди. Оказалось, что это действительно очень интересно – когда ты видишь результат своей работы – вот это самое главное. Это не просто какие-то слова, цифры. Ты видишь, вот он, конечный продукт, на которой ты работаешь, и не только ты один, а вся команда.

 – А слиток золота в руках держали?

– Держала. Вторая практика у нас была на золотодобывающем Васильевском руднике. Нас, практикантов, отвели в ОТК (отдел технического контроля) и показали золото – настоящее, не в украшениях, а именно в том виде, в котором его получают на руднике, над которым трудятся люди. Знаете, такое ощущение было, совсем не «золотая лихорадка», не себе забрать, нет. А понимание, сколько труда вложено в этот слиток, сколько людей постарались, какие гигантские объемы руды пришлось добыть и переработать. Осознание масштабов.

– После вуза вы сразу пошли работать в «Полиметалл»?

– Нет, после института я примерно полгода проработала в цементной отрасли. Это, конечно, тоже очень нужная отрасль, основа строительства. Но все-таки совсем не то, не так интересно, как работать с рудой, с минералами, с золотом. Вот ты знаешь, что золото скрыто в минералах, тебе нужно его максимально сконцентрировать и минимально упустить в хвосты, чтобы на выходе получился тот самый слиток – это ни с чем не сравнить.

Поэтому, когда мне предложили поехать на «Майское», я решила попробовать. После вуза мы с одногруппниками разбрелись кто куда, и некоторые ребята как раз устроились на «Майское», а потом стали звать меня: «Давай все-таки по профессии, давай с нами на вахту, попробуешь себя». Так совпало, что как раз в тот момент мой молодой человек (сейчас он мой муж) уходил в армию, так что у меня, в принципе, год был свободен. И я решила, что могу себя попробовать на этом поприще.

– Не было страшно? Ехать бог знает куда, на Чукотку, на вахту?

– Конечно, было страшно! Вот честно, было страшно ехать. У меня какое представление было: что это балки какие-то, что это где-то далеко, оторвано от цивилизации, ничего нет. Меня успокаивали, говорили: «Там все хорошо, вот увидишь, тебе понравится». Но у страха глаза велики. Вещей теплых набрала, хотя и ехала в мае, кучу свитеров, носков, почему-то я думала, что будет холодно. На самом деле там оказалось ничуть не холоднее, чем в моем родном Красноярске. Единственное, что меня удивило и поразило на Чукотке, это южак – очень сильный ветер, теплый. Когда он разбушуется, даже дышать тяжело, настолько это суровый северный край, что ветер сметает все на своем пути.

А в бытовом плане, когда я приехала, я увидела совершенно цивилизованные условия: хороший жилищный комплекс, хорошие комнаты, душевые, кормят хорошо. Я правда этого не ожидала и была приятно удивлена.

Вообще на нашем предприятии созданы все условия, чтобы мы чувствовали себя максимально комфортно. Есть комната отдыха, где можно пообщаться, поиграть в настольные игры, спортзал, где можно поиграть в волейбол или футбол, бильярдная комната, тренажерный зал – и все это в шаговой доступности.

– Много на руднике было девушек? С кем-то сразу подружились?

– Изначально я устраивалась в лабораторию, в отделение технологических исследований, там заведомо много девушек. Лаборатория в принципе ассоциируется с девушками. Но, что меня удивило, девушек было много и в офисе, и среди геологов, и на фабрике.

Но подружилась я больше с парнем, Василием, с которым мы вместе приехали. Он тоже устраивался лаборантом и стал моим «боевым товарищем», мы вместе начинали работать, вместе и кушать ходили, и в спортзал. Вообще мне всегда интереснее и проще найти общий язык с парнями, я никогда не была такая девочка-девочка, может, потому и специальность такую выбрала.

Вскоре Василий ушел на фабрику работать, а потом и я потихоньку туда перебралась, подросла.

– Чем вы занимаетесь сейчас, в чем суть работы технолога?

– Технолог на основании результатов анализов перерабатываемой руды и продуктов обогащения принимает решение, где и какие технологические параметры нужно скорректировать. У нас есть плановые показатели, и, чтобы их достичь, нужно регулировать процесс, следить за ним обязательно, при необходимости вносить поправки, например, в реагентный режим.

– Что тут важнее – формальные нормы или опыт технолога?

– Без опыта тут никуда и без работы «в поле», то есть, если ты сам не поработал на флотации, вряд ли поймешь все нюансы происходящих процессов. Теория – это хорошо, цифры – это хорошо, но решает все практика, на практике мы получаем конечный продукт.

Теоретические знания, в том числе полученные в институте, важны, чтобы научиться мыслить, расширить кругозор, выучить термины. Нужно, чтобы была какая-то база, потому что на ее основании тебе будет проще воспринимать информацию на работе – весь тот практический опыт, который на тебя свалится. Поэтому спасибо нашим преподавателям, институту, что вложили в нас эти знания, мы до сих пор ими пользуемся.

– Как вам опыт руководящей работы?

– Когда человек переходит на руководящую должность, у него и кругозор расширяется, и он немного с другой стороны видит задачи: не только как непосредственно выполнить задачу, но и какие ресурсы для этого необходимо задействовать, как максимально оптимизировать расход этих ресурсов. И, естественно, ответственность больше – чтобы люди не только выполняли порученную им работу, но и максимально безопасно это делали, максимально эффективно.

– Как бы вы хотели дальше развиваться в профессии?

– В нашей компании на самом деле можно развиваться в любом направлении, было бы желание. Моя планка, скажем так, внутренняя – стать хорошим специалистом в своей отрасли. В прошлом году я перешла с должности инженера-исследователя в лаборатории на должность инженера-технолога на фабрике. Тут мне еще многому предстоит научиться, для этого у меня есть хорошие учителя, которые охотно делятся знаниями и передают свой опыт.

– Насколько вообще вам, девушке, комфортно в такой традиционно мужской отрасли, как горнорудная?

– В нашем мире грань между мужчинами и женщинами в профессиональном смысле все менее заметна, сейчас ценят в первую очередь знания и полученные навыки.

Есть и приятные мелочи на вахте: рядом с девушками даже суровые мужчины становятся немного мягче. Приятно, когда тебе подают руку при выходе из вахтовки или уступают место в очереди в столовой. Отдаленность от внешнего мира не помеха для проявления галантности.

– Как муж сейчас относится к вашим вахтам два месяца через два?

– Мне повезло, мой муж по специальности тоже обогатитель, мы в свое время даже познакомились на практике. Так что он знает, каково это, знает все нюансы, успел поработать и в лаборатории, и в отделе технического контроля, в том числе и на наше «Майское» приезжал. И хотя сейчас он выбрал для себя работу в городе (по специальности, но именно в городе, в офисе), он с пониманием относится к моим вахтам.

Конечно, сама по себе разлука – это тяжело, но как раз вахта дает понять, насколько дороги нам люди, с которыми мы вместе. Мы начинаем ценить то, что у нас есть, когда оторваны от этого. Я думаю, что, возможно, каждому стоит попробовать для разнообразия поработать вахтой. Когда ты дома, ты в рутине забываешь, насколько важны некоторые вещи. А когда ты оторван от дома, ты скучаешь, ты знаешь, что тебя ждут родные, и начинаешь ценить каждый момент, проведенный с семьей. Мне вообще очень нравится работа вахтой, я очень рада, что когда-то согласилась поехать, это того стоило.

– Вы бы посоветовали, скажем так, подрастающему поколению свою профессию?

– Как раз сейчас мой племянник встает на путь выбора профессии, института и дальнейшего направления по жизни. Постараюсь помочь ему в этом выборе. И, если это будет горнорудная промышленность, буду очень рада.